что сам не слышал его, оглушенный воем. — Замолчи! Перестань орать! Ты слышишь меня?! Заткнись!

Резко и отрывисто выплевывая слова, Шен приблизился к призраку магистрата. Звук, исходящий из него, сводил с ума, и, будь тот все еще человеком, Шен бы его ударил.

— Я ЗАБЕРУ ТЕБЯ С СОБОЙ, СЛЫШИШЬ?! — заорал магистрат, чуть меняя тональность. — ЕСЛИ МНЕ НЕ СУЖДЕНО НАЙТИ ПОКОЯ — ТО И ТЫ НЕ СЫЩЕШЬ!

Вместо удара Шен взмахнул рукой. Он просто хотел отогнать его, заткнуть его. Он не представлял никаких заклинательских печатей, ничего.

Но призрак внезапно объяло черное пламя.

Мгновение глаза Шена встретились с глазами лже-магистрата, и оба смотрели с недоумением. А затем в их глаза просочился ужас.

Призрак закричал, но не так, как выл до того. Он кричал от боли и страха, кричал, потому что чувствовал, как сгорает. Чувствовал.

Шен попытался прекратить это, сбить черное пламя, но не сумел. Он не понял, как смог зажечь его. Он впервые видел, чтобы призрак мучился от боли. И он знал, ощущал, как тот сгорает. Без остатка, без посмертия.

Шен попятился, пока не уткнулся спиной в стену, и сполз по ней на пол. Призрак наступал на него, воя от боли и ужаса, пытаясь стряхнуть окутавшие его языки тьмы, но не в силах им помешать. Его эфемерное тело растворялось большими кусками, словно их выедали языки пламени.

Осознав, что все почти кончено, призрак перестал кричать. Он вперил в Шена полный абсолютной ненависти взгляд. Он сделал шаг вперед, протянул к нему горящую руку и выдавил:

— Уби… йца… — Рука оказалась так близко, что черные языки пламени мазнули по щеке, не причиняя боли. — Не найти… тебе покоя… — Он тянулся к его шее, словно желая задушить, но не мог этого сделать — от его руки уже почти ничего не осталось. — Никогда…

Шен в ужасе таращился на него, не двигаясь с места. В его черных глазах отражался пляс черных языков пламени, пожирающих призрака.

— Прокли…

Ничего не осталось. Все исчезло, будто ничего и не было. Никого и не было.

В его голове кричал Муан, а Ю Си смотрел на него, не произнося ни слова.

— …наю… — тихо договорил Шен.

Муан ворвался в комнату и быстро оценил обстановку. Шен сидел на полу, вжавшись в стену и невидящим взглядом таращась в пустоту. Ю Си стоял посреди комнаты, глядя на него с нечитаемым выражением лица, а за его спиной на кушетке лежал обвязанный бинтами комок розовато-белой шерсти.

Муан не мог описать словами того, что творилось у него в груди. Точнее, что творилось в груди Шена и что мечник невольно чувствовал. Он не мог описать, что это. Но это было больно. И страшно.

Настороженно поглядывая на Ю Си, Муан присел перед Шеном и положил руку на его плечо. Прикосновение обожгло, словно в лицо Муану дыхнул жар распахнутого очага. На миг его дыхание сбилось, а пальцы на плече дрогнули, но потом все резко исчезло. Ни жара, ни чувств Шена, между ними словно выросла непроницаемая стена.

Шен резко поднялся на ноги, сбрасывая его руку, и направился к выходу. Муан подскочил, следуя за ним.

— Что произошло? — спросил он уже в коридоре. — Что с тобой?

Шен не отозвался. Муан какое-то время шел за ним, а затем нагнал и развернул, схватив за локоть.

— Уйди, — негромко произнес Шен.

Прославленный мечник на мгновение замер.

— Что…

— Уйди, — повторил Шен. — Уйди. Не трогай меня.

— Я не по…

— Что не понятного?! — взорвался Шен, резко переходя на крик. — Просто уйди от меня, ясно!? Оставь меня в покое!!

Вырвав свою руку, Шен резко развернулся и быстро зашагал прочь по темному коридору. Муан так и остался стоять, глядя ему вслед. Он не знал, что поразило его больше: внезапная вспышка ярости Шена или то, что мечник при этом ничего не почувствовал. Точнее, у него были свои чувства, но он не ощутил ни отголоска эмоций Шена. Разве возможно было так злиться и не ощущать ничего?

Мечник развернулся и вернулся в комнату, где оставался Ю Си.

— Что произошло? — с порога потребовал он.

— Я не знаю, — отозвался тот.

По виду этого человека совершенно невозможно было определить его чувства. Муан зло уставился на него, не понимая ни его мыслей, ни эмоций. Он даже не выглядел удивленным.

Глядя на старейшину пика Славы, которого явно не удовлетворил его ответ, Ю Си счел возможным пояснить:

— Я в самом деле не знаю. Мы говорили о том, что будет с телом магистрата. Затем он внезапно закричал.

— Что ты сделал? — положив руку на рукоять меча, угрожающе-тихим тоном произнес Муан.

Ю Си проигнорировал его движение.

— Я ничего не сделал. Я больше не двигался и ничего не говорил. Но Ши Ён… то есть Шен… просил, чтобы некто замолчал и перестал орать. Очевидно, он обращался не ко мне.

Ярость, захлестнувшая Муана при этих словах, казалось, готова была вырваться из него синими языками пламени. Или излиться уксусом.

— Что было потом? — сквозь сжатые зубы выдавил он.

— Ничего. Возможно, старейшине Муану лучше спросить его лично? Зачем вам посредник при общении?

Лицо командующего продолжало оставаться бесстрастным, но Муану казалось, что он намеренно провоцирует его с самого начала разговора.

— Какой… дельный… совет… — с трудом сдерживаясь, выдавил старейшина пика Славы и, развернувшись, быстро покинул комнату.

Прошагав достаточно, чтобы Ю Си не заметил его, если решит выглянуть, Муан в растерянности остановился посреди коридора. Он не знал, что делать и куда идти. Он мог бы найти Шена, но тот явственно дал понять, что хочет остаться в одиночестве. Муан ощущал отголосок его присутствия и тянущуюся к нему серебряную нить, но не чувствовал его эмоций и понятия не имел, что у него на сердце.

Он надолго замер посреди темного коридора, не зная, что ему делать.

Шен упал на колени посреди темной пустой комнаты, невидящими глазами уставившись перед собой. В висках стучали молотки, но творящееся в груди было во сто крат хуже.

Он долго стоял так, не в силах ни пошевелиться, ни успокоить свои мысли, а затем рухнул на пол, словно срезанная с ниточек театральная кукла. Казалось, последние силы ушли на то, чтобы сжаться в комок, притянув колени к груди.

По полу гулял ветер, холод сковал